Чистое искушение - Страница 75

— И я по вас соскучилась, милые вы мои, — ответила Мойра и еще раз обняла ребятишек, прежде чем опуститься в кресло.

— У тебя совершенно измученный вид, — с беспокойством произнесла Кэти. — Ты здорова?

— Кэти права, я тоже вижу, что ты выглядишь скверно, — присоединился к жене Кевин. — Что произошло в Англии? Не следовало тебе уезжать, мы бы о тебе позаботились. Мы небогаты, но, слава Богу, и не нищие.

— Да не волнуйся ты так, — успокоила брата Мойра. — Через пару дней я полностью приду в себя.

— Идите погулять, дети, — предложил Кевин, подумав, что Мойра не хочет вдаваться в подробности при племянниках. — С уроками на сегодня покончено.

Обрадованные тем, что наконец-то могут сменить занятие на более веселое, дети мигом выскочили за дверь. Едва они скрылись из виду, Кевин повернулся к Мойре.

— Так ты расскажешь нам, сестричка, что с тобой случилось? Я ведь вижу: тебя что-то тревожит. Что произошло в Англии?

— Кевин, дай ей хотя бы дух перевести, — сказала Кэти, чувствуя, что золовке не по себе. — Расспросим ее обо всем попозже. Лайм занял твою прежнюю комнату, дорогая, но он переберется на чердак. Иди туда, милая, а я приготовлю тебе чай и принесу.

— Вы так добры ко мне, — проговорила Мойра, с трудом сдерживая слезы. — Я ужасно хотела вам помочь, но из этого ничего не получилось.

— Так оно чаще всего и бывает, — наставительно высказался Кевин. — Ничего, ты отдохнешь, и жизнь покажется веселее.

Мойра думала иначе, но придержала язык. У Кевина своих проблем вполне достаточно, зачем вешать на него лишний груз? Человек, которого она любит, повел себя совершенно неожиданным для нее образом. Почему Джек не смог понять, что она отказалась выйти за него замуж только ради его благополучия? Зачем он все испортил, так унизив ее?

— Ты прав, братец, мне необходимо отдохнуть. Поговорим обо всем позже.

Мойра неуверенно поднялась с кресла. Желудок снова жгло, и это уже невозможно было объяснить качкой на море. Может, она и в самом деле нездорова?..

— Как ты считаешь, что с ней такое? — обратился Кевин к жене, едва Мойра удалилась. — Я ведь был против того, чтобы она уехала, но ты же знаешь, как она упряма.

— Полагаю, тут замешан мужчина.

Кевин уставился на Кэти в величайшем недоумении:

— Мужчина и наша маленькая Мойра? Она никогда не проявляла интереса к мужчинам.

— Наша маленькая Мойра — женщина, — напомнила мужу Кэти. — Позже мы узнаем, что ее так беспокоит.

Джек делал все от него зависящее, чтобы вернуть себе прежнюю репутацию. Он бешено флиртовал, неумеренно пил и просадил столько денег за карточным столом, что Спенс подумал, уж не рехнулся ли его друг. Даже Петтибоун, давно привыкший к любым выходкам хозяина, был встревожен тем, насколько активно тот предался пороку. Они с Матильдой подолгу обсуждали его поведение и пришли к заключению, что Джек тоскует о Мойре, но слишком упрям, чтобы предпринять какие-то действия.

Джек не жалел усилий в своем стремлении вернуться на старую дорожку. Угнетало его одно: он не мог пробудить в себе желание, достаточное для того, чтобы лечь с женщиной в постель. Флиртовал, срывал поцелуи в темных уголках, делал рискованные комплименты, но, убей Бог, оставался холодным как лед. В результате он все с большим рвением искал утешения в бутылке. И в картах. Пьяный или трезвый, он проигрывал столько, что это стало притчей во языцех.

Спенс предупреждал его, что таким образом он скоро пустит на ветер все состояние Элсбери, но никакие уговоры не действовали. Он был резок с Петтибоуном, груб. со всеми остальными и полностью поглощен саморазрушением. Все это время призрак леди Амелии то ли от обиды, то ли от разочарования в своем подопечном не являлся Джеку, и он пришел к заключению, что когда-то не в меру заботливая дама махнула на него рукой. И правильно сделала!

Мойра старалась помогать по дому, как могла, но с каждым днем становилось все яснее, что многое ей не под силу. Она считала главным облегчить Кэти ее труд и потому взяла на себя приготовление еды и занятия с детьми. Но дни проходили за днями, а ее загадочная болезнь оставалась при ней. Мойра решила всерьез разобраться с симптомами, и вывод, к которому она пришла, ей не понравился. Впрочем, не только она беспокоилась по этому поводу. Приглядываясь к золовке в течение нескольких дней, заметив ее бледность по утрам и постоянную слабость, Кэти пришла к выводу, который и поразил ее и напугал. Однажды, когда дома не было никого, кроме нее и Мойры, она решилась заговорить о том, что ее беспокоило:

— Мойра, дорогая, ты так и не рассказала о том, что произошло с тобой в Англии. Ты стала такой скрытной после возвращения. Мы с Кевином очень любим тебя, нам ты можешь поведать обо всем. Тут замешан мужчина, верно?

— Да, — с грустью признала Мойра. — Дело обстоит куда хуже, чем вы можете вообразить. Вы сильно разочаруетесь во мне.

— Повторяю: мы любим тебя, Мойра. И не собираемся осуждать. Ты можешь рассказать мне, в чем дело? Иногда это очень помогает.

— Не могу.

— Ты беременна? — напрямую спросила Кэти, чтобы облегчить Мойре задачу.

— Господи, как ты узнала? Я сама сообразила только не давно.

— Я беременна в четвертый раз, — напомнила Кэти.

— Вы должны меня возненавидеть, — в полном отчаянии проговорила Мойра.

Кэти обняла ее и прижала к груди.

— Нет, глупенькая, этого никогда не будет. Он соблазнил тебя? Это женатый человек? Он тебя бросил?

— Нет, все было совсем не так. Я люблю его. Он сделал мне предложение, но я отказала. Тогда я еще не знала, что зачала от него ребенка.